Ответы
ЛЮБОВЬ МЕРТВЕЦА
Пускай холодною землею
Засыпан я,
О друг! всегда, везде с тобою
Душа моя.
Любви безумного томленья,
Жилец могил,
В стране покоя и забвенья
Я не забыл.
Без страха в час последней муки
Покинув свет,
Отрады ждал я от разлуки —
Разлуки нет.
Я видел прелесть бестелесных
И тосковал,
Что образ твой в чертах небесных
Не узнавал.
Что мне сиянье божьей власти
И рай святой?
Я перенес земные страсти
Туда с собой.
Ласкаю я мечту родную
Везде одну;
Желаю, плачу и ревную
Как в старину.
Коснется ль чуждое дыханье
Твоих ланит,
Моя душа в немом страданье
Вся задрожит.
Случится ль, шепчешь, засыпая,
Ты о другом,
Твои слова текут, пылая,
По мне огнем.
Ты не должна любить другого,
Нет, не должна,
Ты мертвецу святыней слова
Обручена;
Увы, твой страх, твои моленья -
К чему оне?
Ты знаешь, мира и забвенья
Не надо мне!
Драматическое переживание любви - смерти характерно и для лермонтовской лирики лирики выразительности (экспрессивной лирики). Стихотворение " Любовь мертвеца " представляет собой переработку стихотворения французского поэта Альфонса Карра "Влюбленный мертвец", " что обусловило необычную для Лермонтова фантастичность произведения. Вопреки ожиданиям, в загробном колорите " Любви мертвеца " не сказывается тайна любви-смерти , ибо образы этого стихотворения не сравнимы ни с христианской, ни с какой-либо иной трактовкой таинственного в культурной традиции. И вообще главная тема стихотворения не отношение "любовь-смерть", о чем, на первый взгляд, говорит оксюморон (нарочитое сочетание противоречивых понятий) названия, а сила страсти, разрушающая любые упорядочивающие её формы выражения, преодолевающая и свой последний рубеж" - смерть. Заёмная риторичность свидетельствует о влиянии на лирику Лермонтова светски значимого опыта чувствования и поэтического выражения, что, в частности, способствовало известности поэта в последние годы жизни. Однако еще более значимо расхождение Лермонтова с его образцом: герой у Карра "молится за земное счастье любимой, у Лермонтова же - ревнует и угрожает ей".Поворот Лермонтова совершенно меняет суть дела, романтически корректная интерпретация "загробного" поведения превращается в небывальщину несусветную: умерший любовник активно вмешивается в жизнь оставленной возлюбленной, живописует свои мучения ("Твои слова текут, пылая, // По мне огнем"). Все мотивировки поведения - человеческого и потустороннего - оказываются неясными, зыбкими в искаженном пространстве страсти. Так риторичность французского стихотворения преодолевается демоническим самоопределением поэтической личности.