Ответы
Суворов и Павел… Едва ли можно представить себе двух более непримиримых антагонистов во взгляде на военное дело в России конца XVIII в.! Здесь мы постараемся кратко рассмотреть взаимоотношения Павла Петровича и полководца и глубину возникшего между ними конфликта.
Первая встреча А. В. Суворова и Цесаревича произошла в марте 1765 г., когда командир Суздальского пехотного полка полковник Суворов был представлен Великому Князю во время очередного приезда в столицу из Новой Ладоги. Следующая встреча произошла летом того же года, во время маневров в Красном Селе 1. Но тогда Павел был еще ребенком. Наибольший интерес представляет развитие отношений Павла Петровича и Суворова в последующие годы, когда Александр Васильевич не раз бывал в Петербурге. Кстати, во время таких приездов он, бывая в Гатчине, видел и Гатчинские войска, но особого восторга они у него не вызвали 2.
«Отношения между Цесаревичем Павлом Петровичем и Суворовым были постоянно удовлетворительные, – писал А. Ф. Петрушевский. – Приезжая в Петербург и представляясь Императрице Екатерине, Суворов непременно являлся на поклон и к Цесаревичу и неизменно оказывал ему знаки почтительной преданности, как наследнику престола. Правда, он не удерживал своих странностей и причуд в присутствии Павла Петровича, особенно в последние годы, когда сделался чудаком по преимуществу, и это было неприятно Павлу, который не любил вообще никаких отклонений от общепринятой колеи обычаев, приличий и проч. Но он не имел причины видеть в дурачествах Суворова что-нибудь специальное, лично для него, Цесаревича, предназначенное, так как Суворов никогда не принимал участия в интригах большого двора против него, Цесаревича, и вообще держал себя вне сферы дворской деятельности.Цесаревич писал Суворову письма по разным случаям… получал от него почтительные поздравления, пожелания и проч. в подобном роде. Существовали причины и к холодности Павла: глубокая преданность Суворова Екатерине и сочувствие его многим нововведениям Потемкина. Павел Петрович ненавидел их сплошь, не признавал в них ничего хорошего и всех, кто был на их стороне, считал сообщниками Потемкина, своими противниками и людьми вредными для общего блага. Стало быть, к числу таких лиц Павел Петрович относил отчасти и Суворова, который расходился с ним еще и в том, что был творцом своеобразного военного искусства, по мнению Павла– дикого, беспорядочного, противоречащего единственно верным принципам великого прусского короля.
Таким образом, не имея против Суворова ничего прямо неприязненного, Государь, однако, не чувствовал к нему расположения. Почти то же самое, по рефлексии, происходило и в Суворове, помимо преданности верноподданного Государю. Но, живя почти всегда в провинции… Суворов не представлял себе Павла Петровича таким, каким его олицетворяли другие, стоявшие ближе к центру дел и закулисных тайн. Оттого первое время по вступлении Павла на престол Суворов находил в новом царствовании даже немало хорошего, и лишь по прошествии нескольких недель вся новизна получила настоящее освещение»3.