Question

Мистер Фокс обратил внимание на то, что во многих русских словах на стыке морфем пишутся удвоенные согласные (матрос+ск= матросский). А вот на стыке синтаксических конструкций со знаками препинания такого не происходит.

Найдите предложения, в которых на месте одной запятой ставили бы две, если бы действовало указанное правило орфографии.



Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой.

Удивительные черты ее лица, напоминающие тайну неизгладимо волнующих, хотя простых слов, предстали перед ним теперь в свете ее взгляда.
Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным, новым значением.

Взяв старенькую, но на ее голове всегда юную шелковую косынку, она прихватила ее рукою под подбородком, заперла дверь и выпорхнула босиком на дорогу.

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу.

Зная, что теперь не уснет, Ассоль оделась, подошла к окну и, сняв крюк, отвела раму.

Матрос знал, что в это молчание нельзя вставлять слова, и поэтому, замолчав сам, стал сильно грести.

Answer 1

Мистер Фокс обратил внимание на то, что во многих русских словах на стыке морфем пишутся удвоенные согласные (матрос+ск= матросский). А вот на стыке синтаксических конструкций со знаками препинания                    такого не происходит. 

Найдите предложения, в которых на месте одной запятой ставили бы две, если бы действовало указанное правило орфографии.



Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой.

Удивительные черты ее лица, напоминающие тайну неизгладимо волнующих, хотя простых слов, предстали перед ним теперь в свете ее взгляда.
Так, понимая, слушаем мы речи людей, но, если повторить сказанное, поймем еще раз, с иным, новым значением.

Взяв старенькую, но на ее голове всегда юную шелковую косынку, она прихватила ее рукою под подбородком, заперла дверь и выпорхнула босиком на дорогу.

Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу.

Зная, что теперь не уснет, Ассоль оделась, подошла к окну и, сняв крюк, отвел
Матрос знал, что в это молчание нельзя вставлять сам, стал сильно грести.