Ответы
Целостный эстетический анализ маленького набоковского шедевра будет совершенно иным по сравнению с анализом повести Толстого. Рассказ Набокова исследует ту же трагическую дихотомию (экзистенциальную дихотомию, как сказал бы Фромм), что и гениальная повесть Толстого.
Мотив преодоления отчаяния перед неизбежной смертью - в центре рассказа "Рождество". Думаю, рассказ в каком-то смысле является ключом ко всему лучшему, что создано Набоковым.Концепция личности, сотворенная Набоковым, не столь глубока и не столь интеллекгуализирована, как у Толстого. Набоков, на первый взгляд, бежит от каких бы то ни было идей (в соответствии со своими знаменитыми эстетическими декларациями). Рассказ вроде бы ни о чем. "Просто красиво" написан. Попытаемся найти ключ к набоковской "чистой, безыдейной" поэтике.
Присмотримся к сердцевине любого художественного произведения - к принципам обусловленности поведения героя. У Набокова в этом рассказе они чрезвычайно любопытны.
Активных действующих лиц в рассказе - всего два: некто Слепцов и Тот, Кто повествует о произошедшем: повествователь. В субъектной организации произведения нет ничего необычного. Если характер Ивана Ильича прослежен с самых истоков его формирования до сложнейшей трансформации в конце произведения, то характера Слепцова как такового в рассказе нет. Он (характер) абсолютно не актуален, мы ничего не знаем о нем, да в этом и нет никакой необходимости.
В рассказе преобладает лирический принцип типизации героя. Психологически поведение героя вполне реалистически обусловлено. Но психологический рисунок " Рождества" не выводит нас на глубокие нравственнофилософские проблемы, поэтому тип психологизма Набокова (разновидность тайного психологизма) ничем не напоминает Толстого. Функция этого психологизма — иная.
Если нет характера героя — следовательно, нет соответствующей ситуации, конфликта, сюжета и т. д.: словом, нет соответствующей поэтики. Что же тогда есть?
Есть иная поэтика, соответствующая иному принципу типизации. Прежде всего, Слепцов один, если не считать слуги Ивана, подчеркнуто эпизодического лица (повествователь, по законам рода и жанра, "как бы невидим"). Одиночество само по себе есть всегда сублимация смерти: это отчужденность, выброшенность из жизни. И Слепцов пытается что-то противопоставить идее смерти, найти контраргументы в пользу жизни. В этой скрытой, невидимой схватке, которую тонко комментирует повествователь, победителем выходит Слепцов.
Однако сама по себе схватка, "рождество" нового эмоционально-мыслительного состояния происходит вне всякой связи с конкретными обстоятельствами жизни героя. Сказать о Слепцове "среда заела" - невозможно, потому что вокруг него нет никакой среды. Его социальная обозначенность очень условна. В данном случае герой Набокова почти метафизичен, вынут из среды, не вырастает из нее и не обуславливается ею. Потому он и лишен характера. А противоречия, мучающие его, - вечные противоречия, обусловленные не средой, а природой человека как таковой.
Таким образом, главное в рассказе - логика смены умонастроений. А логика эта не определяется ни социальной, ни биологической детерминированностью героя. Мне думается, перед нами все же потенциально реалистическая проза, хотя формальных признаков реализма вроде бы и недостаточно. Однако если сами идеи мало мотивированы, то психологическая зависимость от идей и обратная связь психологии с идеями явственно ощутимы,