Question

Живопись в арабском халифате

Answer 1

Изображение живых существ в скульптуре и в живописи было весьма широко распространено вплоть до 9 века, но подлинные памятники дошли в небольшом количестве.
В первые века распространения ислама изображения встречаются даже в культовых сооружениях. Так, например, в упомянутом выше Куполе Скалы сохранились мозаичные панно (вазы с цветами, растительные побеги), выполненные, вероятно, византийскими мастерами.
Знаменитая мечеть Омейядов в Дамаске, переоборудованная из христианской базилики 3 века халифом Валидом в 705 году, имеет мозаики с изображением городских пейзажей.
Живопись Омейядов. Уцелевшая от некогда большого комплекса дворцовая баня Кусейр-Амра (нач. 8 в., современная Иордания) украшена разнообразными орнаментальными и сюжетными росписями.
На сводах, в сетке ромбов, образованных растительными побегами, расположены на белом фоне погрудные портреты, изображения животных и птиц, на стенах помещений — сцены борьбы и спортивных упражнений, охота, строительство зданий и многое другое.
Стилистически и тематически фрески еще тесно связаны с искусством предшествующего периода (с росписями жилых домов римлян, живописью катакомб).
Бросается в глаза интерес к обнаженной натуре (юноши в палестре, купальщица на краю бассейна). Однако в росписях Кусейр-Амры появляются признаки, говорящие о наличии новых веяний. Некоторые персонажи (враги, побежденные арабами) изображены статично в пышных одеждах византийского покроя. Эти росписи отличаются плоскостностью и, вместе с тем, торжественностью.
В последнем случае проявляется новая — феодальная тенденция, уже знакомая нам по смежным видам искусства. Дальнейшее развитие живописи Халифата свидетельствует о нарастании этих качеств. Примером могут служить росписи аббасидских дворцов.
Живопись Аббасидов. Композиции дворца Джаусак (охотница, танцующие девушки) тяготеют к симметричному, даже геральдическому, построению. Одинаково, но в зеркальном отражении расположены чаши и кувшины в руках девушек, так же согнуты ноги, одинаково свисают косы и шарфы. Складки одежды приобретают свойственную средневековому искусству «ломкость», появляются спиралевидные завихрения, расположенные на животах и коленных чашечках персонажей.
Миниатюрная живопись. Станковой живописи — живописи на холсте, в так называемых «мусульманских странах», до момента соприкосновения с искусством Европы не было вовсе. Ее место занимала миниатюрная живопись — иллюстрации к рукописным книгам.
Миниатюры существовали еще в сасанидском Иране (указание арабского историка 10 в. Масуди, видевшего в Истахре, неподалеку от Персеполя, книгу 715 года с двадцатью пятью портретами сасанидских царей).
Это были миниатюры, написанные на прочном и дорогом пергаменте. Позже, в конце 8 века, из Китая через Среднюю Азию на Ближний Восток проникает способ изготовления бумаги, и средневековые мусульманские рукописи, в противоположность византийским, грузинским, армянским и древнерусским, пишутся исключительно на бумаге.
Отчасти из-за качества нового материала, а отчасти потому, что страны Ближнего Востока подвергались непрерывным войнам и нашествиям, разрушавшим культурные центры, до нас почти ничего не дошло из иллюстраций 10—12. веков.
Сохранившиеся образцы миниатюрной живописи арабских стран относятся к периоду, наступившему после распада Халифата, и принадлежат к так называемой «багдадской» (или месопотамской) школе 13 века. Высокий уровень развития науки в Халифате был предпосылкой тому, что главным объектом иллюстраций багдадской школы являлись естественнонаучные трактаты и исторические хроники («Фармакология» Диоскорида, «Трактат об автоматах» Аль Джазари, «История мира» Рашид ад-дина и др.).
Миниатюры к подобного рода сочинениям обладают лаконичностью учебных таблиц. Они тесно связаны с содержанием текста, малофигурны, лишены фона.
В художественном отношении иллюстрации используют элементы византийской миниатюры (в передаче светотени, одежды) и иногда копируют ее (в переводных сочинениях), но, как и в монументальной живописи, отражают развитие феодальной идеологии.
Гораздо больший интерес представляют миниатюры к басням «Калила и Димна» и городским новеллам — «Макамам» Харири, повествующим о похождениях некоего горожанина Абу Зейда, средневекового прототипа Ходжи Насреддина. Два великолепных экземпляра «Макам» имеются в Институте стран Азии в Санкт-Петербурге (1240) и Парижской национальной библиотеке (1222).
В целом миниатюры багдадской школы дольше сохраняют связь с позд-неэллинистическим и раннехристианским искусством, чем монументальная живопись Халифата. Влияние этого искусства обнаруживается в живописных приемах, в психологической характеристике, в мимике лиц, в интересе к внутренней жизни героев.