Ответы
оседи скифов – воинственные персы – многократно пытались покорить этот вольный народ, но всякий раз мужество скифов вставало непреодолимой преградой этому намерению.
Так случилось и в 530 году до Рождества Христова, когда персами правил завоеватель Кир – покоритель Мидии, Ассирии и всех племен малоазиатских. Умело осушив речное русло, Кир взял неприступный Вавилон, а после вознамерился захватить земли скифского племени массагетов, а самих массагетов обратить в своих рабов и данников.
В то время царицей массагетов была мудрая царица Томирис, супруга покойного царя скифов. Думая легко провести женщину, Кир прислал к ней послов под предлогом сватовства.
«Тяжко женщине одной править столь обширными землями. Здесь нужна твердая мужская рука. Я женюсь на тебе и сниму это бремя с плеч твоих», – велел он передать Томирис.
Однако Томирис, женщина уже немолодая и мать взрослых сыновей, лишь усмехнулась, разгадав намерение Кира.
«Передайте царю своему: пусть поищет себе жен в иных землях. Зарясь же на чужие царства, он легко может потерять свое собственное», – велела она послам.
Услышав такой ответ от скифской женщины, Кир пришел в ярость. Он собрал огромные рати и пошел на массагетов войной. Для того же, чтобы оказаться в скифских землях, персидскому царю нужно было перейти полноводную реку Аракс, такую широкую, что с одного ее берега не виден другой.
Согнав к месту переправы большое число кораблей, Кир велел наводить понтонные мосты.
Когда массагетам стало известно, что персы идут на них войной, они, не устрашившись, собрались на берегу. Глашатай их на ладье подплыл к Киру и передал ему слова царицы Томирис:
«Царь мидян! Оставь свое намерение. Царствуй над своей державой и не завидуй тому, что мы властвуем над нашей. Но ты, конечно, все равно не послушаешь и выберешь войну. Знай же, что массагеты не станут скрываться и примут бой. Переходи спокойно в нашу страну, не тратя времени на построение мостов. Мы же отойдем на расстояние трехдневного пути, чтобы воины твои не страшились переправы. Если же хочешь, поступим иначе. Ты отойди от берега, мы же переправимся на твою землю».
Кир нахмурился, пораженный умом и благородством скифской царицы. Перестав наводить мосты, он велел персам переправляться. Томирис же, верная своему обещанию, отвела свои войска на три дневных перехода. Этим царица массагетов заранее отказывалась от преимущества, которое имели бы скифы, если бы, стоя на берегу, осыпали растянутую, медленно переправляющуюся рать персов стрелами, не давая ей даже построиться в боевой порядок.
Поняв, сколь велика организованность и решительность массагетов, Кир задумался.
«Вижу я, победа над народом этим будет стоить нам дороже, чем иные наши победы. Не знает ли кто из вас, как одолеть скифов хитростью, чтобы не нести большие потери?» – сказал он своим военачальникам.
Лидийский царь Крез, который после поражения своих армий стал слугой Кира, посоветовал ему:
«О великий! Скифы храбры в бою, но имеют слабость к вину. Поступи же так. Отойди от Аракса на расстояние одного дневного перехода и разбей лагерь, как если бы там собиралось разместиться на ночлег все войско. Приготовь изысканные кушанья, которые незнакомы скифам, и много кувшинов и бурдюков с вином. Сам же незаметно, под покровом темноты, вновь отступи к Араксу, оставив в лагере только слабых своих воинов, которых ты не боишься потерять».
Поняв всю хитрость замысла Креза, Кир одобрительно кивнул ему:
«По коварству твоему вижу, что ты был прежде великим царем! Если твой замысел принесет нам удачу, я щедро награжу тебя!»
Разбив лагерь, Кир велел своим поварам наготовить много яств и оставить в повозках кувшины и бурдюки с крепчайшим вином. После этого он той же ночью незаметно отступил, оставив в лагере лишь несколько тысяч самых слабых своих воинов.
Вскоре перед персидским лагерем появились массагетские вожди, которыми предводительствовал сын царицы Томирис Спаргапис. Он был храбр и горяч, но не обладал ни умом, ни рассудительностью своей матери.
«Смотрите, как беспечно раскинулось персидское войско! Мидяне ведут себя на нашей земле, словно уже покорили ее!» – крикнул он и яростно обрушился на персидский лагерь.