Question

Помогите пожалуйста!
Расставьте запятые и буквы

Дождь шел давно с самого утра.

Отр_жения ф_нарей растекались по черному асфальту как

яичные желтки по сковороде.

Деревья дома газетные киоски пр_выкли к такой погоде. Они

уже вым_кли и теперь им было все равно. И каждый продолжал

зан_маться своим делом. Деревья к_чали ветками заборы

держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка

дома особенно жилые хлопали дверями и светили

разноцветными окнами

Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были

закрыты и тоскливо глядели темными стеклами.

А трамваям за исключением старых дождь нравился.

Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными боками

словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу

особе__о резво звонили весело(весело) и на каждом стыке

проводов ра__ыпали изумрудные искры. Это были даже не

искры а лоскутки зеленого плам_ни. Они сыпались на мокрые

крыши трамваев на блестящий асфальт и шипели.

К маленькому скверу к самому его входу подкатил трамвай из

трех вагонов. Пассажиров было немного и кондукторша

хвостового вагона дремала опустив подбородок на грудь. Это

была опытная кондукторша и даже задремав она сохраняла

строгий вид. Со стороны казалось, что она просто ра__матривает

висящую на груди сумку со сверкающим запором и голубыми

катушками билетов.

Она проснулась как только в вагон вошел мальчик.

—Бери-ка билет! Ну, живенько!

Мальчик сунул руку в карман куртки. Потом пошарил в

карманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулся

чтобы уйти.


—А ну постой...

Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянула

вслед мальчику и поняла что он долго шел под дождем. Волосы

его слиплись в дли__ые пряди а на шее скле_лись в тонкую

косичку. Капли скатывались за воротник разбухшей от дождя

куртки. В ботинках хлюпало.

—А ну постой!— прикрикнула кондукторша.— Гордый какой...

Куда едешь-то на ночь глядя?

—До цирка,— сказал мальчик и обернулся. Ему было все

равно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка.

Answer 1

Дождь шел давно с самого утра. ОтрАжения фОнарей растекались по черному асфальту, как яичные желтки по сковороде. Деревья, дома, газетные киоски прИвыкли к тактй погоде. Они уже вымОкли и теперь им было все равно. И каждый продолжал занИматься своим делом. Деревья кАчали ветками заборы, держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка. Дома, особенно жилые, хлопали дверями и светили разноцветными окнами. Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были закрыты, и тоскливо глядели темными стеклами. А трамваям, за исключением старых, дождь нравился. Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными боками, словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу особенно резво, звонили весело, и на каждом стыке проводов рассыпали изумрудные искры. Это были даже не искры, а лоскутки зеленого пламЕни. Они сыпались на мокрые крыши трамваев, на блестящий асфальт и шипели. К маленькому скверу, к самому его входу, подкатил трамвай из трех вагонов. Пассажиров было немного, и кондукторша хвостового вагона, дремала опустив подбородок на грудь. Это была опытная кондукторша, и даже задремав она сохраняла строгий вид. Со стороны казалось, что она просто раССматривает висящую на груди сумку, со сверкающим запором и голубыми катушками билетов. Она проснулась, как только в вагон вошел мальчик.