Ответы
Ответ: Петербург Достоевского
Большую часть своей жизни Достоевский провел в Петербурге, среди колодцев домов, давящих на человека своими грязно-серыми стенами. Этот город занимает важное место в его произведениях. Образ Петербурга постоянно присутствует в творчестве русских писателей. О Петербурге писали А. С. Пушкин («Медный всадник»), Н. В. Гоголь («Невский проспект»), Андрей Белый («Петербург»), Александр Блок, Анна Ахматова, Осип Мандельштам.
Петербург, по убеждению Ф.М. Достоевского накладывает свой отпечаток на характер человека. В своем подходе к изображению Петербурга Достоевский близок к Гоголю. В романе «Преступление и наказание» мы встречаемся не с парадной стороной этого прекрасного города, а с черными лестницами, облитыми помоями, дворами-колодцами, напоминающими душегубку. Петербург Достоевского — это город облупленных стен, невыносимой духоты и зловония. Это город, в котором невозможно быть здоровым, бодрым, полным сил. Он душит и давит. Он — соучастник преступлений, питательная среда бредовых идей и теорий, свидетель кошмарных снов и человеческих трагедий. Люди разобщены и озлоблены, подозрительны и недоверчивы. Они утрачивают способность к жалости и состраданию. Их давит и калечит жестокий мир.
Петербург способен сводить с ума своих обитателей. Всюду убогая обстановка трущоб. Особое внимание уделяет Достоевский не просто описанию убогих интерьеров — он обращает наше внимание на запахи и символические цвета. Так, желтый цвет — символ болезни, нищеты, убожества жизни. Желтые обои и мебель желтого цвета в комнате старухи-процентщицы, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая «похожая на шкаф или на сундук» каморка Раскольникова, дома окрашены в желто-серый цвет. Соня Мармеладова пошла «по желтому билету», женщина-самоубийца с желтым испитым лицом, желтоватые обои в комнате Сони, «мебель желтого отполированного дерева» в кабинете Порфирия Петровича, перстень с желтым камнем на руке Лужина. И везде теснота, духовных ютиться в убогих квартирках, то еще больше усугубляет чувство духовного одиночества в толпе.