Тем временем патриарх Филофей (Филофей Коккин – патриарх Константинопольский в 1353–1355 и 1364–1376 гг. – Прим. сост.), видя, какою красотою святой клобук сияет, начал подумывать, не удержать ли его в Константинограде, чтобы носить на своей голове. И с тем он начал часто ходить к царю, хотел и писать ко всем патриархам и митрополитам, чтобы созвать их всех на собор. Но случилось так в воскресный день после заутрени, что вошёл патриарх к себе и, как обычно, присел отдохнуть. И тут погрузился он в полузабытье и увидел во сне входящих к нему дверями двух неизвестных мужей, воистину светлых. Один точно воин с оружием, с царским венцом на голове, другой же, носящий на себе патриаршие ризы, украшен благородными сединами; и сказал второй патриарху: «Филофей, оставь помышления носить на своей голове белый клобук. Если бы господь наш Иисус Христос соизволил этому быть, то это случилось бы раньше и произошло бы при создании этого города. Но древле уже, по явлению света господня, сошедшего с небес, и божьего гласа, ко мне обращённого, был вразумляем я и постиг предстоящую нам латинскую ересь и то, что наступит в Риме отпадение от веры. И оттого не захотел я на голове своей носить святого того клобука и так же заповедал всем после меня. И в этом царствующем ныне граде Константина через
Ответы
Ответ:
Филофей окончательно оформил современный исихазм, став официальным автором (возможно, составленного всё же с участием Паламы) подписанного, в том числе, легатом папы римского компромиссного Томоса 1351 года, в котором учитывались возражения митрополита Феогноста и Русской церкви и не столь категорически, как в сочинениях Паламы и паламитов, отрицалась точка зрения Фомы Аквинского о тождестве сущности и энергий Бога (отрицалось только утверждение Фомы Аквината об их полном тождестве), а также канонизировав Паламу в 1368 году и составив в его честь службу с намерением включить её в богослужебные книги в качестве литургии, совершаемой во второе воскресенье Великого поста. Ранее он осудил вариант антипаламизма в лице последователя Фомы Аквинского Прохора Кидониса, опубликовал несколько трактатов в защиту учения Паламы.
Согласно исследованиям Гелиана Прохорова, именно его гимны звучали перед Куликовской битвой, а затем, возможно, вдохновляли воинов Владимира Храброго и Дмитрия Донского и наводили ужас на их противников во время самого сражения. Их, судя по летописным данным, пели и пятнадцать лет спустя, когда к Москве приближался Тамерлан и чудесным образом ушёл прочь. Переводы гимнов и молитв патриарха Филофея являлись для русских литературно-музыкальным дополнением живописи Феофана Грека, Андрея Рублёва, их учеников. Поэзия патриарха Филофея, вместе с родственной ей живописью Феофана Грека, легла, таким образом, в основание культуры допетровской Руси[1]