Ответы
Ответ:
Известный итальянский историк, один из основателей «микроистории» реконструирует биографию и духовный мир «диссидента» XVI века — фриульского мельника, осмелившегося в эпоху жесткого идеологического диктата выступить со своим мнением по всем кардинальным вопросам бытия. Фактографическая тщательность сочетается в книге Карло Гинзбурга с умелой беллетризацией — сочетание этих качеств сообщило ей весьма высокую популярность.
Объяснение:
Ответ:
В “Сыре и червях” Гинзбург рассказывает нам историю Доменико Сканделлы, также известного как Меноккьо, жившего в XVI-ом веке мельника из селения Монтереале в регионе Фриули, что на северо-востоке Италии. 28-го сентября 1583 г. на Меноккьо, бывшему тогда в возрасте пятидесяти двух лет, поступил донос, и святая инквизиция начала расследование. В течении шестнадцати лет он прошёл через два расследования (с февраля 1584 г. по май 1585 г. францисканец Феличе де Монтефалько, инквизитор Аквилеи и Конкордии, вёл первый процесс, а 12 июля 1599 г. Джероламо Астео, также францисканец и генеральный инквизитор Фриули, начал второй процесс), тюремные заключения, пытки и окончил свою жизнь на костре как еретик. Почему этот случай важен для истории? Прежде всего, конечно, потому что для истории всё важно, но не только. Этот суд показал несколько интересных вещей и позволил по-новому взглянуть на некоторые социальные категории. Он показал, что даже в Средние века некоторые деревенские жители не были полностью невежественны, но имели свой взгляд на устройство мира, в котором жили, а иногда даже и вдохновение к раздумьям о том, что они видели, что они слышали, о чём мечтали и во что верили. Меноккьо был представителем этой небольшой группы полуобразованных людей, не имевших докторской степени, но имевших план вселенной в своём сознании. Вот почему на допросе он мог говорить с представителем Святого Официума так, будто фриульский мельник и папский инквизитор были равными друг другу. Это не был обыкновенный диалог между допрашивающим и допрашиваемым. Это был равноценный диалог, потому что Меноккьо знал вещи, которыми хотел поделиться не только со своими односельчанами, но и с официальными лицами: “Это правда, я говорил, что кабы не боязнь суда, я бы сказал такое, что всех бы привел в удивление; и еще я говорил, что, доведись мне повидать папу или короля или князя, я бы много чего сказал, и пусть меня потом хоть расказнят, мне это безразлично”.