Question

Отношение к реформам Петра 1 славянофилов и западников?

Answer 1

Подлинным "созда­телем России" был в глазах западников Петр I. Петровская эпоха стала той точкой отсчета, исходя из которой 3ападничество применило учение Гегеля о развитии "племени" в нацию к России.Западническая концепция русского исторического процесса наиболее полно изложена в диссертации Кавелина "Взгляд на юридический быт Древней России", отра­зившей влияние французской романтической историографии (Ф. Гизо, О. Тьерри), постгегельянской исторической школы (Б.Г. Нибур, Л. Ранке), а также идей Белинского. Согласно этой кон­цепции, исходная точка русской истории была иной, чем у романо-германского мира: в России не было завоевания одних племен другими, а следовательно, не было ленных прав и столкновения интере­сов различных классов, стимулировавшего развитие индивидуализма. Вместо феодальных отноше­ний на Руси господствовал родовой строй, полностью подавлявший личную инициативу. До Петра I русский народ не принадлежал к числу "исторических", но все же Россия не стояла на месте, как Восток. Неразвитость личности компенсировалась такими замечательными свойствами русского характера, как умение легко усваивать плоды чужих культур и способность к решительной смене исторического курса, подкреплен­ная уважением к силе, могуществу и успеху. Эти качества не позволили России погрязнуть в "стоячем болоте патриархальности". Ее на­деждой стала и "варяжская" идея государственности. С перемещением великокняжеского престола на северо-восток родовое начало стало постепенно вытесняться вотчинным, а сосредоточение власти в руках князя воспиты­вало и нем волевые качества, лишенные, од­нако, существенного содержания - идеи чело­вечности, гуманизма. Эта идея могла быть за­имствована только извне, с Запада, что и про­изошло благодаря энергичным преобразова­ниям Петра I, создавшим такие условия для развития личности, которые позволили ей спустя 120-130 лет освободиться от «власти преда­ния»..Кавелин, как и его последователи историки-юристы, обращаясь к изучению допетровской эпохи, склонны были думать, что Россия в XVII в. дожила до государственною кризиса. «Древняя русская жизнь, — говорит Кавелин, — исчерпала себя вполне. Она развила все нача­ла, которые в ней скрывались, все типы, в которые непо­средственно воплощались эти начала. Она сделала все, что могла, и, окончив свое признание, прекратилась». Петр вывел Россию из этого кризиса на новый путь. В XVII в. наше государство дошло до полной несостоятельности, нравственной, экономической и адми­нистративной, и могло выйти на правильную дорогу толь­ко путем резкой реформы. Эта рефор­ма пришла с Петром. Так судили о XVII в. и многие другие исследователи. В обществе распространился взгляд на Мо­сковскую Русь как на страну застоя, не имевшую сил для прогрессивного развития. Эта страна дожила до полного разложения, надо было крайнее усилие для ее спасения, и оно было сделано Петром. Таким образом, преобразова­ния Петра представлялись естественной исторической не­обходимостью, они были тесно связаны с предыдущей эпохой, однако только с темными, отрицательными ее сто­ронами, только с кризисом старого строя.Кавелин утверждал, что к 40-м гг. в Рос­сии сформировалось общество, составленное из людей различных сословий, сблизившихся между собой через образование, обладающих высо­ким чувством личного достоинства и вполне готовых к самостоятельной деятельности на гражданском поприще. Для западников древняя Русь, не знавшая западной германской цивилизации и не имевшая своей, была страной неисториче­ской, лишенной прогресса, осужденной на вечный застой. Эту «азиатскую страну» (так называл ее Белинский) Петр Великий своей реформой приобщил к гуманной цивилизации, создал ей возможность прогресса. До Петра у нас не было истории, не было разумной жизни. Петр дал нам эту жизнь, и потому его значение бесконечно важно и высоко. Он не мог иметь никакой связи с предыдущей русской жизнью, ибо действовал совсем противоположно ее основным началам.