Question

почему Печорин не стремился увидеться с Максимом Максимычем? "Герой нашего времени"

Answer 1

Последняя встреча Печорина и Максима Максимыча - из числа тех совпадений, которые сложно назвать случайными. Если бы за несколько часов до этого Максим Максимыч не рассказал своему попутчику историю знакомства с Печориным, встреча двух старых сослуживцев, не видевших друг друга пять лет, возможно, была бы совершенно другой, быть может, Максим Максимыч и вовсе не узнал бы Печорина. Удивительная вещь память! Стоит только вспомнить прошлое, как за воспоминанием сразу открывается целый мир. Ведь что было в жизни Максима Максимыча, кроме службы и каждодневных солдатских забот? А встреча с Печориным приоткрыла перед ним совершенно другой мир, мир человека с иными ценностями, чем воинский долг и выполнение приказов. В жизни старого штабс-капитана, бедной на яркие впечатления (даже к свисту пуль и постоянной угрозе смерти он привык) , знакомство с Печориным стояло особняком. Конечно же, не по силам простодушному Максиму Максимычу объяснить поступки его молодого приятеля, но обаяние печоринской личности оказалось куда больше непонимания истинных причин его "странности". Вот почему, увидев Печорина через несколько лет, "бедный старик, в первый раз от роду, быть может, бросил дела службы для собственной надобности". 

А что же Печорин, чем было знакомство с Максимом Максимычем для него? Не более чем одной из многих встреч на том изломанном пути, который герой для себя выбрал. Если для Максима Максимыча Печорин был, наверное, самым запомнившимся за долгие годы службы человеком, то для Печорина пребывание в крепости и история с Бэлой стали лишь одним из многих эпизодов его биографии. Максим Максимыч воспринимает Печорина как человека исключительного, Печорин же не видит во встрече со стариком через пять лет ничего, кроме смутного напоминания о прошлом. Иными словами, для Максима Максимыча появление Печорина - важное событие, для Печорина встреча со штабс-капитаном не значит ровным счетом ничего. Отсюда и возникает тот трагический надлом, которым проникнута вся сцена романа.